Форум » Большой зал » Стол Преподавателей » Ответить
Стол Преподавателей
Северус Снейп: У дальней стены в конце зала в ряд за длинным столом восседают преподаватели. В праздничный вечер каждый из них будет по очереди вставать, представленный ученикам, а затем обсуждать новости с другими учителями, высказывать свои предположения и ожидания по поводу нового учебного года. В самом центре на кресле с высокой спинкой, сидит директор Хогвартса, рассматривая новых учеников и прислушиваясь к разговорам своих коллег.
Ответов - 31, стр:
1 2 All
Ванесса Бренен: Квест: "Неприятное известие" *Утро. Такое разное для всех. Кому-то оно кажется пасмурным и унылым, а кому-то лучиком света. Но чаще всего утро было для всех одинаково мрачным. А особенно утро понедельника. А каким оно еще может быть? Ты мирно просуществовал выходные, а тут тебе нужно опять существовать в боевом ритме. Это ужасно изматвает. Но делать нечего. Все встают и идут в святая святых — Большой зал. Это помещение было спасительным для Бренен. Только тут она могла насладиться кофе, который был ей жизненно необходим по утрам. Ну еще, конечно, там была еда, без которой как известно никуда. Именно это и направляло Ванессу каждое утро к столу преподавателей. Именно эти причины и толкали девушку туда. Более же ничего полезного в походах в Большой зал она заметить не могла* И все же...не люблю я его. Но есть то нужно, пойми, нужно...» *С такими мыслями Бренен и двигалась в это помещение Х. Путь был долгий. Она прошла два этажа, прежде чем очутилась в холле, который вел в зал. Там уже скопилось достаточно народу, чтобы Ванесса совсем перехотела заходить туда. Но тут в животе у девушки предательски заурчало и теперь обратного пути точно небыло. Эй пришлось войти в то самое помещение Х. Девушка огляделась. Столы были заполненны странно. Ученики сидели будто в шахматном порядке. Ванесса ухмыльнулась и направилась к преподавательскому столу, за которым было пусто. Отсутствие профессоров одновременно радовало и огорчало Бренен. С одной стороны, она могла быстро поесть в одиночестве и покинуть зал, а с другой...нужно же когда-то видеть своих коллег.* Как мило с их сторон оставить бедную девушку один на один с учениками. *Тем временем погода менялась в душе Ванессы. Она не смотрела сегодня за окно, но была уверена, что солнце там все таки есть. Уж слишком назойливо в ее голове пели какие-то птицы, а лицо озаряла легкая улыбка. Это было не к добру, а точнее к хорошей погоде. Однако, это не радовало Брен. Она дико хотела попасть сегодня под дождь. Не просто под дождь, а под настоящий ливень. Под такой, какой был в тот день, когда она приехала сюда* Много хотите, мисс. *Девушка сама ответила на свой вопрос...который даже не задавала. Опустившись за стол она оглядела его. Стол, впрочем как и всегда, ломился от изобилия еды. Но Ванесса не преступила своим принципам. Бренен налила себе чашку крепкого кофе и аккуратно уложила на тарелку два тоста и яичницу с беконом. Конечно, дома она добавляла к этому...стандартному для многих завтраку еще апельсиновый сок, но в школе девушка предпочитала от этого воздерживаться*
Милисента Алазар: *С утра Алазар успела заглянуть в редакцию, чтобы посмотреть, как там идут дела, получить свой свежий еженедельник пророк, с экземпляром, которого альбиноска и поспешила в Большой Зал, она в отличие от многих обитателей Хогвартса сегодня прибывала в отличном настроение. Весна, прекрасная погода, птички поют за окнами, ну это, конечно, если не вспоминать некоторые инциденты, что происходили в этом году. Столько всего вывалилось на долю болгарки, что уловить где же грань реальности уже было трудно, ещё чуть и появление посреди Большого Зала например тролля или великана не будет для неё шока, мир магии, пикси его побери, давайте не будем удивляться такими происшествиям. Лёгкая походка, по привычке взгляд пробежался по столу Хаффлпаффа, привычка от которой Алазар не могла отучиться весь этот год, каких-то два года назад стол барсуков был местом всех приёмов пищи, а теперь приходилось заседать за столом преподавателей. Самое отвратное в таком положение дел то, что она была самая юная из всех, кто сидел за этим столом, конечно не считая Лью, но в с другой стороны за столами факультетов сидели ребята куда старше неё самой, что не могло укрыться от пристальных взглядов, как и внимания окружающих. Можно было сетовать на такое отношение, но альбиноску не всегда воспринимали в серьёз, а девушка, что проучилась на Хаффлпаффе приличное время, научилась обходиться без должного внимания, составляя себе прекрасную компанию. Кивком головы, отмечая присутствие преподавательницы Травологии, миловидная женщина, а помощница библиотекаря устроилась чуть подальше за столом, открывая экземпляр газеты, читая заголовки и решая, с чем стоит ознакомиться в первую очередь. Просматривала ли Милисса это чтиво только, чтобы утолить жажду информации? Нет, он рассматривала данную газету именно как газету, отмечая плюсы и минусы, черпая новые идеи для школьной газеты. К тому же порой было интересно почитать о Магической Британии, кто кого оскорбил и о том, как какой мальчишка в пригороде Лондона попытался воспользоваться магией без разрешения на то Министерства, расследование. Отлично. Взгляд пробегался по строкам легко, но особо задержался на заметках о убийствах, всего пара слов и как-то вскользь, но всё же они были, а Милисент раздирало любопытство был ли там её жених, кто скрывался под масками пожирателей, кто? Взглядом по факультетским столам, отмечая особым вниманием Рейвенкло и Слизерин, ни кого, кто бы интересовал Алазар. Вновь какие-то секреты, в которые она не должна быть посвящена? Что же, пожалуй, так будет только лучше, не хотелось иметь дело с такими личностями более.* «Надо будет отправиться после завтрака вновь в редакцию, посмотреть предстоящий выпуск, вроде бы мистер Мальсибер уже закончил со своей новостной колонкой, скорее всего, понадобиться помощь для последнего осмотра выпуска, а потом отдадим в печать.» - *Альбиноска пригубила белоснежную чашку с зелёным чаем, по утрам она не пила кофе, да и вообще не пила его. Просто потому, что здоровье было слабое, а спокойный сон это вообще что-то из-за грани реального, может быть, на фоне душевных терзаний? Но болгарка не привыкла списывать физическую усталость на переживания, о чувствах человека ни кто не должен знать, это эквивалентно пройтись в обществе в нижнем белье, вроде бы всё и прикрыто, но стыдно и неудобно, также было и с показом чувств. Завтракала девушка тостами с джемом, утыкаясь взглядом в текст газеты и не сильно отвлекаясь на окружающих, к тому же за преподавательским столом они были вдвоём.*
Ванесса Бренен: * А время шло. Кружка кофе медленно подошла к концу, да и тост уже одиноко тосковал на тарелке, которую покинула яичница. Гам в зале усиливался, а это значило, что ученики окончательно проснулись и готовы были разнести всю школу. Ну как и всегда, собственно. Дети есть дети. Да и сама Бренен была бы рада сотворить что-нибудь эдакое, да статус не позволял. Нужно ж держать себя в руках и все такое. А иначе можно было просто остаться в Лондоне и продолжать работать в маггловской забегаловке, в гуще событий другого мира.* *Тем временем к столу подошла девушка. Она была явно моложе Ванессы, но та этого не приметила. Ранее эти две особы никогда не встречались, да и когда им? Бренен все время сидит у себя, а таинственная незнакомка явно тоже не без дел. Да и у кого вообще нет дел? У всех они есть. Так что этот факт можно было легко объяснить. Когда Бренен подняла глаза на незнакомку, то поняла, что узнала в ней помощника редактора газеты. Но знакомыми их это не делало, поэтому в мыслях горе-траволого мисс Алазар так и осталась незнакомкой. Наблюдая за легкими движениями девушки, Ван подметила в ее руках свежий номер «Пророка», который сама оставила в своей спальне. Почитать же будет еще время, а позавтракать нет. Но тут ею завладел интерес к новостям из той...кхм..из того города, которому она посвятила большую часть сознательной жизни. И возможно именно этот интерес и напомнил Ванессе о том, что здороваться тоже нужно. Не хорошо это, просто сидеть и не реагировать на, пусть и безмолвное но все же приветствие. Именно так Бренен и поступила. Манеры еще никто не отменял.* - Доброго утра, мисс Алазар, если не ошибаюсь. *Это скорее было утверждение чем вопрос. Но все же точного ответа Ванесса не знала, поэтому это все же был вопрос. По логике...точно вопрос. Угрюмо посмотрев на тост, который так и кричал «Съешь меня, съешь!» девушка решила «добить» беднягу. Пополнив запас кофе в чашке, а этого делать не следовало, она приступила к окончанию трапезы, которую сама же оборвала. Но это опять было тщетно. Ее взгляд зацепила сова, которая явно перепутала время доставки почты и теперь кружила над слизеринцами, которые удивленно встречали ее взглядами. Вот уже и хозяина нашла. И письмо кинула...в компот. И улетела. И забыть про нее все уже успели. Вот тогда то тост и пал смертью...тоста. А как ему еще умирать? Тут Бренен опять вспомнила про манеры. А точнее сказать вспомнила, что не одна сейчас за столом. Она устремила взгляд на молодую девушку, которая так же выбрала своей «жертвой» тосты. Ее трапеза была начата, а это значило...Да-да, именно то, что Ванесса опять спит на ходу. * - Приятного аппетита, кстати. *И опять Брен замолчала. Может вообще не стоило говорить? Может нужно было просто сидеть и делать вид, что она все еще в гордом одиночестве? Нет. Не стоило. Ответ был очевиден любому первокурснику, который сейчас сидел в этом зале. А тут их, к слову, было мало.*
ММ: Влетает Пивз и поёт свою обычную песенку. - Каждый ребёнок должен ценить свободу Каждому из нас она дана, только разве это важно Когда заместитель по школе в коридорах идёт? Какая разница? Важно что появляться запрещается. Кидает яблоко в гриффиндорца, которое каким-то самым странным образом смогло затясаться у Пивза.
Гэбриел де Ла Мокко: Очень важное место в своей жизни Ла Мокко отводил душевному и физиологическому комфорту. И если с душевным в стенах данного учебного заведения можно было попрощаться, то последнее итальянец выгрызал зубами как у администрации, добиваясь разрешения обставить свой кабинет по своему вкусу, так и у декана Слизерина, когда решил поселиться в подземельях. Именно поэтому, имея за спиной уютное логово, Мараис позволил себе проспать добрых двадцать часов после двухдневного бессонного путешествия из Италии во Францию, а оттуда в Лондон. - Santa Maria, - сонно пробубнил себе под нос преподаватель, подперев голову рукой, подавляя зевки и вяло ковыряясь в банальной английской овсянке. Вообще-то, Ла Мокко предпочитал принимать пищу у себя в комнате. Но после вынужденного долгого отсутствия все же стоило показаться коллегам. Хотя бы для того, чтобы их позлить. Семестр заканчивался, работы все проверены, долгожданный отдых обеспечен. Amen!
Сиббила Трелони: Трелони была на удивление весела и счастлива. Утро началось просто шикарно. Она как-то удивительно выспалась, хотя легла поздно. Последние несколько дней приходилось вставать раньше обычного, и Трелони жутко не выспалась. Из-за этого она ходила злая и недовольная. А недовольная Трелони... пинайте на себя. В честь такого хорошего утра, профессор Прорицаний решила спустится на завтрак в Большой зал. По дороге она радостно здоровалась с сонными учениками, которые брели на завтрак. Не часто они видели профессора в таком шикарном расположении духа. В Большом зале Сиббила направилась прямиком к преподавательскому столу, за которым уже сидел Ла Моко - профессор темных искусств. Он чуть не засыпал над тарелкой. А его лицо вот-вот окажется в овсянке. - Мммм! Овсянка! - бодро проговорила Трелони, обращаясь к Ла Мокко. - Вы же недавно и отпуска, а такой скучный и усталый! Взбодритесь! А то сейчас ваше лицо окажется в овсянке! Давайте же! Бодрее! Трелони улыбнулась смурному профессору и принялась за свою ароматную овсянку.
Гэбриел де Ла Мокко: По мнений Мараиса, преподаватель Предсказаний не должна удивляться тому, что на нее смотрят, как на идиота. Хотя бы потому, что так на нее смотрел каждый второй, включая Ла Мокко. Итальянец хотел было ответить нечто гадкое, но, поразмыслив, пришел к выводу, что это совершенно бесполезно. Призывы взбодриться Мараис оставил без внимания и предпочел коснуться более мирной темы. - Профессор Трелони, рад вас видеть в столь цветущем настроении. Вы просто заражаете оптимизмом. Может, попробуете заразить кого-нибудь еще? Например, мистера Блетчли... Ну, или какого-нибудь другого... кролика. Ла Мокко даже не надеялся, что гадалка последует его совету, поэтому снова повернулся к овсянке и, сморщившись, принялся размазывать ее по краям тарелки. Уникальность пищеварения англичан, их кулинарные "изыски" и ужасные вкусовые пристрастия вгоняли итальянца в глубокую тоску.
Сиббила Трелони: Ла Мокко остался безучастным к призывам Трелони, но ее это ничуть не опечалило. Она просто не заметила или сделала вид, что не заметила. Ла Мокко ковырялся в своей овсянке, как будто перед ним был самый невкусный в мире продукт. А Сиббила просто обожала овсянку. Особенно если добавить немного сахару, чтоб было в меру сладко. Однако ответ профессора слегка покоробил завуча. - Эм... А причем тут профессор Блетчи? Вы бы не могли чуть вежливей быть? Уверяю, вы не отравитесь, - указала Трелони на овсянку. Тут она заметила приближающегося профессора целительства. - Вон идет молодой профессор. Анна Винтур. Пробуйте быть с ней вежливей, корона не свалится.
Анна-Луиза де Винтур: Отпуск. Законопослушным и заботящемся о собственном благосостоянии гражданам, следует знать, чтобы пребывая на отдыхе, нужно смотреть по сторонам. Мало ли, кто расслабляется на соседнем шезлонге? Ла Мокко был недостаточно осторожен, чтобы ее клан не заметил появления такой персоны в стране. - Гэбриель, - Анна подошла достаточно близко к итальянцу, но так чтобы оставить ему пространство для движения, - какая приятная встреча. Месть нужно подавать холодной? Что ж, она выжидала достаточно долго, для того чтобы произвести должный эффект. Ради таких моментов можно было и потерпеть. Увидеть замешательство на лице, напряженные скулы и практически почувствовать буйство мыслей. - Неужели ты не поцелуешь свою давнюю знакомую?– Луиза медленно повернула голову на тридцать градусов в сторону, подставляя щеку и не сдерживая улыбки. Момент был слишком хорош, чтобы скрывать самодовольство.
Гэбриел де Ла Мокко: Мараис не стал объяснять Трелони всего сарказма своих слов. Для таких личностей, как она, это было бесполезно. Проще было, наверное, убедить Лавгуд в том, что никаких мозгошмыгов не существует... Поэтому Ла Мокко лишь молча кивнул, мол, "Да-да, вот сейчас постараюсь не отравиться вашей овсянкой и начну тренировать в себе вежливость". Окончание фразы завуча не сразу дошло до сознания итальянца, но когда предмет последнего замечания предстал перед преподавателями во всей своей красе... Ла Мокко нахмурился, постепенно вникая в смысл слов Трелони, потом медленно оторвал взгляд от тарелки и поднял его на Винтур. - Cazzar*la, - глухо ругнулся себе под нос Мараис, роняя несчастную ложку в тарелку с кашей. Какая приятная встреча? Да действительно! Что же еще может быть столь приятно, а?! Поцеловать давнюю знакомую? Ла Мокко готов был разразиться истерическим смехом: всю жизнь он мечтал поцеловать ядовитую гадюку, смертельную мантикору, скорпиона в юбке... Да плевать, какие синонимы можно применить к существу, стоящему перед ним и довольно улыбающемуся. Главное, что это пришло по его несчастную душу. Если Винтур ожидала увидеть панику на лице своего врага - она ее явно увидела. Что греха таить, Мараис действительно был в панике. Итальянцу понадобилось воззвать ко всему своему спокойствию и терпению, которого у него и так было мало, чтобы хоть как-то ответить на это. - Ооооо... - растянул Мараис, автоматически отодвигаясь от стола, чтобы увеличить разделяющее их расстояние. - Вот уж правда, какая неожиданная приятная встреча. С радостью бы расцеловал тебя, моя дорогая, но... боюсь испачкать этой овсянкой! Я тут случайно перевернул тарелку от твоего неожиданного появления. Ла Мокко растянул рот в улыбке, показав острые зубы. В голову пришла мысль, что раз завуч тут, рядом, членовредительство и скорая расправа ему пока не грозят.
Жозефина Бодлер: Прошло мноооого времени. Для кого-то завтрак - это в первую очередь просто время позавтракать. Для других - хорошо провести время. Агриппина огляделась по сторонам, сжимая в руке посох, на который она опиралась. Женщина с трудом молчала. Она не доверяла здесь никому, а ученики у неё вызывали отдельный позыв, который она всё никак не могла объяснить. Долгая жизнь в уединении не привела ни к чему хорошему, поэтому она так и относилась ко всем. Она чувствовала себя не в своей тарелке, но вспомнив, что она преподаватель, женщина таки пошла вперёд опираясь на посох. Поднялась осторожно и подошла к столу, за который и села. Что же ей есть? Нет, она прекрасно знала, что ей есть, однако как на это отреагируют другие? Впрочем, какая тут разница. Мысленно загадав непрожаренную отбивную с кровью, женщина могла увидеть как та тут же появилась на тарелке. Не зря ей говорили, что в Хогвартсе так можно есть. Поглядев на вилку, она всё-таки решила, что этот предмет надо как-то использовать, но вопрос был в том как это делать.
Изабелла Эллистон: Девушка быстрым шагом вошла в Большой зал и решительно направилась к преподавательскому столу. Когда она уже привыкнет садиться с другими учителями?.. К счастью, за столом почти никого не было, если не считать древней старушки, присевшей с краю. "Сесть с ней? А если она не захочет?" "По-моему, она нормальная. И посох у нее вон лежит, клевый такой... Интересно, что она преподает?" Бель обошла стол, отодвинула стул рядом со старой преподавательницей и села. - Приятного вам аппетита, - первой начала Изабелла, увидев на тарелке старушки отбивную. Вообще-то при виде мяса Бель затошнило, но не станешь же воротить нос за общим столом. Надо будет пожелать что-нибудь вегетарианское...
Жозефина Бодлер: Агриппина вздрогнула, услышав как кто-то под сел рядом и произнёс: «Приятного вам аппетита». Вилка упала на стол со стуком, а сама римлянка посмотрела на того, кто вызывал у неё такой испуг. Внешне «неизвестный объект» выглядел весьма симпатично и красиво, что поневоле не могло не успокаивать, но в тоже время данный объект несколько напрягал саму волшебницу. Почему? Может потому что иногда самые красивые создания были такими же жуткими? Или может, потому что в любой красоте может скрываться огромные отрицательные качества? Вообще старушка оказалась в небольшой растерянности, посему и не знала как себя повести. Даже на её лице было написано удивление и растерянность. Она несколько минут молча смотрела на человека перед ней широко распахнутыми глазами, как это делают дети. - И Вам, - наконец-то хоть что-то произнесла она, не смотря на то, что это было сказано достаточно тихо, а потом осеклась. Собеседница же ещё даже не принялась за еду! Поэтому римлянка добавила: - будущего. Можно было заметить, что старушка начала нервничать. Она даже сама не заметила то, что начала теребить какой-то браслет на своей руке, перебирая каждую бусину и не сводя глаз с нового явления.
Изабелла Эллистон: Соседка казалась странной. Очень странной. Она нервно смотрела на Изабеллу своими огромными глазищами, словно боялась ее. Вообще Бель всегда притягивали необычные люди. Они - как непрочитанная книга, что-то новое, неизведанное, необычное. Общение с ними всегда интереснее - беседа не похожа не обычный треп, у них особенное, странное мнение и взгляды на жизнь. Но не навязывать же разговор насильно? Тем более, старушка пришла пообедать, а не слушать бред Бель. Изабелла, задумавшись, посмотрела на свою тарелку. - Греческий салат! - пожелала она и взяла вилку. Старая преподавательница исподтишка смотрела на нее, не отрываясь, и мучила какое-то украшение на запястье. Зря, наверное, девушка присела сюда, но нельзя же просто встать и выбрать другое место. Некрасиво. Бель подцепила вилкой листик салата и принялась жевать. Нет, невозможно есть, когда на тебя так смотрят, словно ты чудо заморское. Так и поперхнуться недолго.
Жозефина Бодлер: Агриппину никогда не учили, что смотреть так внимательно на людей как минимум некрасиво, а уж и потом подозрительно, поэтому она и не отводила взгляда от преподавателя, особенно когда та взяла этот странный маленький предмет, напоминающий вилу. Наверное, в этот момент старушка сосредоточилась уже за тем, как та держит вилу, а именно так оно выглядело, в руке. - Простите, что отвлекаю, - ну, вряд ли от старушки такой вопрос покажется странным, хотя для самой Жоз он был именно таким. Она не обладала знаниями о том, как пользоваться таким предметом. В древнем Риме использовали другие приспособления из которых на этом столе были лишь тарелки. - А что это такое? Как вы это держите? И как это использовать? - Она выпустила из руки украшение и указала движением на странный предмет, который незнакомка держала в руках.
Изабелла Эллистон: Челюсти заработали медленнее. Изабелла громко проглотила кусок салата и кашлянула. Старушка смотрела на нее с искренним недоумением - а если точнее, на вилку у нее в руке. "Это шутка? Она шутит. Хаха." "Да ладно тебе... Она же старенькая. Может немножко... того." Бель посмотрела на вилку, потом на соседку. Как начать? Она еще никогда не пыталась объяснить такие очевидные вещи. Серьезно, такое растолковывают только малышам, а детей у Изабеллы не было и не намечалось. - Это называется вилка. Вил-ка. Чтобы подцеплять еду и есть. Берете вот так... Вложить прибор прямо в руку старушки девушка не решилась, но медленно показала, куда класть вилку и как сгибать пальцы. - Потом втыкаете в кусок... - Изабелла подцепила оливку и отправила в рот. - И жуете. Она попыталась улыбнуться странной соседке. В девушке проснулось почти детское любопытство - кто это такая и каким образом она оказалась в Хогвартсе?
Жозефина Бодлер: «Ну, да, Агриппина, теперь ты определённо не останешься незамеченной в этом новом мире. Подумать только древняя волшебница в Хогвартсе преподаёт – это же нонсенс! Ты помнишь, что ты не хотела возвращаться сюда, так зачем ты вернулась, если так просто палишься?» - Спрашивал острожный внутренний голос. – «Ну, а разве не покажется странным, что я это должна знать? Пусть хоть кто-то объяснит, а мы потом как-нибудь для неё что-нибудь придумаем, чтобы не вызвать подозрений. Таааак, это…» - Вилка. – Повторила Агриппина слово. – Знаете, в Средние века в крестьянских домах существовали такие большие предметы, напоминающие этот, и имели они четыре зубья. В Древнем мире использовались маленькие вилы, может они предшествовали будущим вилам и вилкам? Они имели всего два острия. Некоторые использовали для еды вместо подобных предметов ножи и ели с кончика ножа. Это получалось весьма интересно и красиво со стороны, хотя и опасно. – Агриппина постаралась взять в руку вилку, но это было неудобно, поэтому она сжала этот предмет в кулаке и воткнула в середину мяса, после чего взяла нож и стала отрезать именно этот средний кусочек. После чего она посмотрела на соседку: - Так?
Изабелла Эллистон: "Ууу, да бабушка-то знаток истории." "Ничего странного. Зато сразу ясно, что она преподает." "Чтобы рассказывать о прошлом, нужно прежде всего знать свое настоящее." "Не умничай." - Да, уже лучше, - с улыбкой глядя на зажатую в кулаке старушки вилку, сказала Бель. - На средний палец положите и указательным прижмите. И большой на указательный. И втыкайте в самый краешек, отрезайте вот здесь... Она провела своей вилкой над тарелкой соседки, показывая, где нужно разрезать. Со стороны ситуация выглядела довольно забавной, Бель изо всех сил старалась сохранить серьезное выражение лица. "Вот бы спросить, откуда она. Как будто из другого века..." "У слона и то больше такта! Потерпишь."
Жозефина Бодлер: Она попыталась сделать то, что объясняла ей соседка. Это было не очень удобно, но если так было правильно, значит так должно было быть. Особенно можно было отметить то, что старушка, держа так вилку, выпрямила мизинец после чего осторожно повторила место над которым только недавно была вилка женщины. Воткнув, она отрезала кусочек и положила в рот. В кулаке вилку было держать куда удобнее. - Но ведь так вилку неудобно держать! - Воскликнула тихим голос Агриппина. - Она же так выпасть может... - Добавила она. - А вы что преподаёте? Вы так молода. Вам же только минуло двадцать лет. Вам же где-то около двадцати трёх-двадцати четырёх? Совсем ещё молодая. - Продолжила римлянка. Она немного завидовала соседке, ведь та была так молода, а самой Агриппине для подобной молодости нужна была чужая жизнь будь то человек или зверь, но именно жизнь.
Изабелла Эллистон: - Я уже привыкла... Меня так с детства учили, так что это кажется довольно удобным, - разглядывая вилку со всех сторон, сказала Изабелла. Но, услышав последние несколько вопросов, она вдруг стушевалась. "Ты знала, на что шла. Сразу после учебы в учителя податься - довольно странная мечта для молодой девушки, не?" "Эта старушка, между прочим, тоже дама космическая. Ничего удивительного..." - Я... м... Магию Стихий преподаю. Вы немного не угадали - мне двадцать один. "Эээх..." - Я просто... всегда мечтала работать в школе. Знаете... я не вижу себя никем другим. Просто не вижу. А вы... - Бель выдохнула и начала говорить спокойнее. - Вы что преподаете? И это... вы правда никогда в руках вилки не держали? На последних словах у нее вырвался смех. Девушка схватила с тарелки огромный лист салата и принялась быстро-быстро его жевать, дабы не ляпнуть лишнего.
полная версия страницы