Форум » Запретный лес » [Ролевая игра] Blame it on the alcohol » Ответить

[Ролевая игра] Blame it on the alcohol

Лириэль Бэнр: Участники: Маркус Рейнхард, Лириэль Бэнр Место: (сейчас внезапно) опушка Запретного Леса

Ответов - 16

Маркус Рейнхард: Маркус уже давно задумал, что обязательно уйдет за территорию школы. С самого первого своего дня в Хогвартсе немец жаждал оказаться за пределами замковых коридоров, мрачных слизеринских подземелий и душных кабинетов с их прележными учениками и серьезными внимательными ко всему преподавателями. Наконец, ему это удалось. Оставив своего соседа Йозефа видеть сладкие сны в комнате, Рейнхард проскользнул незамеченным ни для кого за пределы школьной территории, прихватив с собой бутолчку отменного шнапса, что он привез с собой, чтобы хоть иногда вспоминать не только вид, но и вкус своей Родины. Плутая по близлежащей территории в обнимку с пузатой бутылкой Хайден постоянно замирал и прислушивался к звукам, которые были вокруг... Вроде все было тихо, лишь изредка шумели листья, тревожемые легким прохладным ветерком. Крадучь в ночных потемках молодой волшебник добрался до окраины Запретного леса, о котором он был наслышан. Теперь пора было и самому взглянуть на это легендарное место. Достав из кармана школьно мантии волшебную палочку парень едва слышно произнес - Люмос... - и теперь его дорогу в потемках освещал неяркий свет. Ноги привели Хайдена на довольно симпатичную на его взгляд поляну, которую заливал свет полной луны. Усевшись прямо на землю Рейнер улыбнулся ей словно давней хорошей знакомой. Облокотившись спиной о какой-то корявый пень торчащий из земли, немец поближе придвинул к себе бутылку и полной грудью вздохнул свежий ночной воздух. Где-то в дали раздался треск веток, Маркус насторожился прислушиваясь к тишине... Можно было не нервничать, это всего-лишь филин поймал себе мелкого грызуна. - Нокс... - тихо произнес заклинание Марк и теперь наслаждался только светом ночной царицы, что лила его с небес.

Лириэль Бэнр: Когда все прочие варианты испробованы, остается только смирение. Осознание того, что всему происходящему в жизни нужно просто сказать «ok, I get it» и двигаться дальше. Принять как факт биографии и историю в прошедшем времени. Принимать с благодарностью за былые радости и улыбки и не винить в будущих горестях и страданиях. Принять, прижать к себе и отпустить, вспоминая лишь иногда, во время просмотра старых фотоальбомов. Сказать легко. Но когда буквально каждый уголок этой школы напоминает о каком-то совместном моменте жизни, ты не специально, но все же начинаешь немного ненавидеть это место, за хранившуюся в нем память. Сначала терпишь, стискиваешь зубы и порой даже прикрываешь глаза при ходьбе, словно это может помочь, а потом не выдерживаешь и убегаешь, чтобы избавиться от ощущения преследования хотя бы на миг. И Бэнр бежит прочь из замка, на ходу натягивая балетки и повыше затягивая ворот ветровки. Идет до окраины Леса, лишь бы уйти, пока не видит неяркий источник света. Еще один ночной гуляющий? Гуляющий надо сказать после отбоя, как и она сама. В ней не было инстинкта старосты и реактивного желания поймать нарушителя, но чисто светлячковое желание идти туда, где теплилась жизнь, присутствовало. И Лириэль ему поддалась, ориентируясь на своеобразный фонарь, как на маяк. Пока он гаснет. - Кто здесь? – спросила блондинка, вытирая слезы. Наверное было глупым идти на свет и в тоже время не желать показывать лицо, но ей даже в такие моменты душевного стресса хотелось быть с кем-то. Ей, как существу глубоко социальному, было непривычно и некомфортно находиться в одиночестве. Каким бы целительным не было его воздействие.

Маркус Рейнхард: Вновь треск веток... На этот раз успевший сделать глоток божественного яблочного шнапса Маркус был более чутким на слух. Он даже задержал дыхание на минуту чтобы убедиться в том, что ему совсем не послышался новый треск, чьи-то не очень аккуратные шаги и всхлипывания. Не иначе как привидение пытающееся избавить лес от незваного гостя. Но поразмыслив логически Рейнер сделал вывод, что любое уважающее себя привидение не станет так громко шаркать ногами. - Кто здесь? - рздался в темноте за деревьями неуверенный девичий тонкий голоск, свидетельствовавший о том, что его обладательница была явно в расстроенных чувствах. - Ну и ну... - Марк перехватил бутылку покрепче прижав к себе волшебную палочку, - Не верится, что в столь поздний час тут могут бродить девушки в гордом одиночестве... Может это какой-нибудь профессор таким образом пытается обнаружить нарушителя?... В данном случае меня. - Маркус не желающий так просто себя обнаруживать перед неизвестной персоной опять перестал дышать от усердия даже закусив губу. Но одно не удачное движение, и под ним зашуршала опавшие листья, на которых он устроился, когда он пришел.


Лириэль Бэнр: Да, действительно. Амортенций Блетчли прикидывается миловидной светловолосой девушкой и по ночам выслеживает разгуливающих на природе ухажеров. Конфискует запрещенные предметы для своей коллекции, а нарушителей оставляет в личное пользование. А что? Декан Слизерина ведь такой оригинальный, такой оригинальный. Кто знает, в какое русло он направляет свою нерастраченную энергию. Бэнр резко повернула голову на звук. Нет, она не была трусихой. Но в темное время суток, когда ничерта не видно, а ты стоишь на опушке леса и во тьме начинает что-то шуршать… Начинаешь вспоминать методы самообороны и как бы ненавязчиво прочищать голосовые связки, на случай если придется звать на помощь. Гриффиндорка замерла, прислушиваясь и надеясь, что существо проявляющее активность после захода солнца, вновь даст о себе знать. Вытаскивая палочку, девушка начала медленно продвигаться вперед, туда, откуда как ей казалось, доносился шорох. Продвинулась. - Аааааааааа! – крикнула она, выскакивая из-за кустов. А что? Вдруг ее крик напугает больше, чем палочка в руках?

Маркус Рейнхард: Маркус закрыл уши как только раздался визг способный разбудить не то что половину лесных робитателей, но и чего доброго, весь Хогвартс на ноги поднять. Решив более не тянуть, молодой человек решил на время частично воспользоваться анимагией, умение превращаться в волка часто ему помогало по жизни. Конечно еще нужно было учиться и учиться, но и имеющихся занний и практики было достаточно, чтобы человеческие глаза стали волчьими на некоторое время. Теперь Рейнхард выглядел бы довольно таки зловеще, с двумя фсфорицирующими в темноте угольками вместо обычных человеческих глаз, если бы не бутылка шнапса, что покоилась у него на коленях. Звериный взгляд позволил опознать в нарушительницы покоя ту самую девушку, которая так бесцеремонно потащила Маркус спасать жизнь какому-то магглу, хотя он сам этого не хотел. - А... Это ты... - парень решил что можно не подниматься с земли и продолжить царственно восседать с горящими глазами. - И почему из всех возможных мест для своих рыданий ты выбрала именно это?! - Рейнхарду совсем не понравилось, что его уединение потревожили, да еще так бесцеремонно, и вновь эта девушка с Гриффиндора. - Кого на этот раз спасаешь? - будничным тоном поинтересовался немец будто бы говорил о погоде или квиддиче. Хотя при разговоре о квиддиче в его голосе прозвучало бы больше восторга и заинтересованности.

Лириэль Бэнр: Выпрыгнуть-то она выпрыгнула, покричать – покричала, но судя по тому, что никто не убегал в страхе, а по округе не раздавались крики ужаса, пугало из нее было весьма посредственное. Хотя учитывая природу и настрой того, на кого эти ухищрения были направлены, все было достаточно очевидным. Суровый, практически не меняющийся в лице Маркус был явно не тем человеком, на которого можно было бы воздействовать такой мелочью. Лириэль чуть вздрогнула, опуская палочку и направляя взгляд куда-то в район глаз парня. Точнее в область двух фонарей, светящихся в темноте на том месте, где они по идее должны были быть. Прикусив язык, она сдержалась от вопроса относительно того, что за херня творится с его глазами. - На этот раз себя - ответила девушка присаживаясь рядом. Может быть немец был прав и иногда нужно было хотя бы немного заботиться и о себе? Наверное из-за смятенных чувств ей и в голову не пришло спросить, не против ли он ее компании и не желает ли провести ночь в уединении. Обычно тактичная и крайне внимательная к желаниям других гриффиндорка на этот просто не подумала о том, что могла принести кому-либо неудобства. - Черт, что у тебя с глазами? Наконец выпалила Бэнр, не выдержав наплыва любопытства. Взор же мягко соскальзил на бутылку шнапса.

Маркус Рейнхард: Маркусу пришлось даже немного подвинуться чтобы Лириэль могла усеться рядом. Поерзав немного для приличия Марк устаканился возрившись на девушу теперь совершшенно обычным человесеким взором без всяких волчьих ухищрений. - А что у меня с глазами? - обеспокоенно спросил зачем-то потрогав переносицу, все-таки крепкий алкоголь выбивал его из калеи. Он совсем и забыл, что Лириэль, в принципе как и любой другой человек в этой школе, не была в крусе об анимагических способностях немца. Он потер глаза, они вновь поменяли свой цвет на огненно-янтарный и стали фосфорицировать отражаясь в значке старосты гриффиндорки. - Ах! Ты об этом... - наконец догадался он, заприметив отражение двух тускло поблекивающих огоньков. - Да так... Анимаг я. Просто хотел разглядеть кто это тут ко мне в гости пришел...- он окинул волчьим взглядом поляну потянувшись к бутылке со шнапсом и заметив каким взглядом смотрит на нее Лориэль. - Хочешь? - без всякой задней мысли он предложил юной француженке шнапс протягивая бутылку. Проморгавшись Рейнхард вернул в очередной раз своим глазам вполне божеский человеческий вид, полагая, что наверное ночной гуляке в юбке не очень приятно разговаривать с человеком, который выглядит весьма подозрительно и странно со своими оборотническими замашками, хотя оборотнем он и не являлся.

Лириэль Бэнр: Зарегистрированный? Так и хотелось уточнить ей наблюдая за метаморфозами его глаз, но она промолчала. Было бы неловко узнать, что он анимаг-самоучка и втихушку перекидывается в… а в кого он там перекидывается? Она курсе на пятом уже пыталась с помощью некого учителя приобрести эту способность, но то ли из-за средней паршивости уровня преподавателя, то ли из-за недостаточности собственных стараний, ничего путного из этого не вышло. Хотя порой, ей все еще казалось, что животная сущность скребется о ее душу. - Какая у тебя звероформа? Спросила девушка беря в руки бутылку. Она не была большой сторонницей алкоголя и любительницей выпить, как впрочем и не пропагандировала крайнюю степень здорового образа жизни. С чем выпивка справлялась на отлично, так это в блокировании памяти и вычеркивании из повседневного списка дел насущных проблем. Поставив жирный крест на страданиях, Бэнр сделала большой глоток. Горло обожгло огнем, заставившим гриффиндорку на секунду зажмурится. По телу разлилось тепло.

Маркус Рейнхард: - Это все-таки не вода... - наставительно заметил Маркус, в крови которого еще до прихода незваной гостью алкоголь разлился приятным теплом, -Так что поаккуратнее. - Он хорошенько задумался прежде чем отвечать на вопрос правильной девочки, которая явно пыталась утопить какие-то не радужные воспминания с помощью шнапса. Ренйхард был уверен на сто процентв, что в ином случае бы она отказалась от предложения выпить со слизеринцем. Марк был не зарегестрированным анимагом, но до поры до времени. позже он, разумеется, собирался заявить о себе и своих способностях. - Я волк... - наконец ответил на вопрос Лириэль Рейнер. Что еще добавить к этому он не знал, поэтому взял бутылку обратно к себе и сделал приличный глоток шнапса чуть поморщившись- не в то горло попало.

Лириэль Бэнр: Нет, Бэнр не была «правильной». Правильные девочки посреди ночи не вламываются в кабинет директора для того, чтобы узнать, не нравятся ли ему молоденькие школьницы; правильные девочки не желают застрелить резвящихся в школе амуров из двустволки; не пользуются влюбленностью наивных мальчиков, чтобы заполучить еще один артефакт в свою коллекцию; и уж точно посреди ночи не устраивают пьянку с малознакомым парнем. К черту правильность. - Боишься, что тебе меньше достанется? – с ноткой веселье в голосе уточнила Лира, вновь беря в руки бутылку и делая глоток. Если ее не злили мнениями о надуманном превосходстве одних существ над другими и не рушили ее картину мира, с ней вполне можно было иметь дело. Кроме девочки-солнца, Бэнр еще была и девочкой-оторвой. Но верящему в ее непогрешимость и святость Маркусу, знать об этом совершенно не обязательно. Шнапс был возвращен владельцу.

Маркус Рейнхард: -Пф... Да ты через четыре глотка уже окосеешь. - Маркус не выдержал и фыркнул. - Тут много и не надо, повторяюсь, это все-таки не вода, а водка все-таки. - Поумерев свой пыл Рейнхард все-таки оешил осведомиться на счет того, что же здесь все-таки делает в столь поздний час не просто ученица, а еще и староста. - А что ты здесь, кстати говоря, деалешь? - он растянулся на траве и глядел во все глаза на луну, которую лишь иногда закрывали редкие облака, гуляющие по небу, - Не похоже на то, что от хорошей жизни ты по Запретному лесу ночью ходишь... Со мной -то все понятно, можно даже и не объяснять. - Да, иногда Хайден бывал весьма любопытен, он расчитывал услышать в ответ какую-нибудь душещипательную историю, не то чтобы ему были особо интересны чужие проблемы, но все-таки так хотя бы можно было узнать что творится в стенах новой школы.

Лириэль Бэнр: Он ее сейчас еще и учить пить будет? Девушка звучно фыркнула, показывая свое отношение к подобным наставлениям. Но бутылку все же больше не брала, мало ли. Подтянув ноги к груди, она обхватила их руками и положила голову на колени. Что она могла ему рассказать? Трагичную сказку о том, что всегда есть шанс, что люди которым ты веришь, не оправдают твоего доверия? Заметить, что пара года три назад прибывшая в школу из параллельного мира, пережившая вместе не просто огонь, воду и медные трубы, а революцию, Штайн и нелегкий адаптационный период, наделавшая своим прибытием много шума, дала трещину и начала разваливаться на куски? Сказать, что на некоторое время в ее лексиконе в принципе не было словосочетания «хорошая жизнь», потому что вся ее сознательная жизнь была связана с этим человеком? Что он хотел от нее услышать? - Как не странно, гуляю. Не могу находится в этом замке. Бэнр не любила делиться своими проблемами, при возможности, не делая этого вовсе. У людей и так предостаточно своих неурядиц, чтобы выслушивать еще и ее. А она была еще ненастолько пьяна, чтобы как на духу выложить все слизеринцу.

Маркус Рейнхард: - Просто гуляешь значит... - Маркус сделал вид что поверил этим словам. Разумеется, это в порядке вещей для девушки по лесу без дела слоняться по лесу. А ведь ему совсем не послышались всхлипывания, что раздавались еще несколько минут тому назад. Пытаясь действовать не в лоб, а как-то более изящно, он как бы невзначай заметил, - Кстати, у тебя красноватый нос... Да и глаза на мокром месте, я бы даже сказал чуть припухшие. - Немного подумав он добавил, - Да и вид весьма и весьма печальный. КТо-то обидел или напугал тут в лесу? - Заложив руки под голову слизеринец вновь воззрился на луну со странной блуждающей улыбкой на губах. Ну и пускай себе эта мисс радость молчит и ничего не говорит, в конце концов, не так уж и интересно было Рени слушать о девичьих переживаниях. Наверняка она поссорилась со своим бойфрендом или каким-нибудь другим ухажером. Девченки обычно из-за этого чаще всего страдают.

Лириэль Бэнр: Лириэль усмехнулась и чисто рефлекторно, тыльной стороной ладони потерла глаз. Крайне джентльменское замечание Маркус, ничего не скажешь. По всем правилам этикета, он должен был сделать вид, что в этом лесу нет создания прекраснее нее, несмотря на все припухлости, покраснения и прочие детали, которые он успел разглядеть. Но так как на деликатность рассчитывать не приходилось, оставалось лишь бороться с последствиями. Девушка повернула голову так, чтобы видеть лицо парня. И чего он до нее докопался? Можно подумать, что его волновал кто-либо кроме его самого. А при таком раскладе, представлять свою печаль, как праздную историю для приватной вечеринки двух учеников, ей точно не хотелось. - Тебя когда-нибудь предавали?, - лучшая защита это ведь нападение, правда? Бутылка снова переместилась в руки блондинки. Еще один глоток будет не лишним. Мир вдруг стал немного ярче.

Маркус Рейнхард: - Ну да, бывало в моей жизни... - по будничному тону можно было бы предположить, что подобное с Рейни случалось каждый божий день. - И именно поэтому я здесь. - пронеслась в голове яркой вспышкой мысль о том, что он мог бы сейчас быть в Дурмстранге. Поступок своего отца касательно перевода в другую школу Марк считал самым большим из всех возможных предательств. Но Лириэль об этом совершенно не обязательно было знать. Темные пятна из своей биографии Рейнхард обычно не выводил на всеобщее обозрение и обсуждение, полагая, что чем меньше о тебе знают окружающие, тем меньше вреда они могут тебе принести. Пока такая практика работала, и Маркус не собирался от нее отказываться. - Предавали конечно... А потом платили за предательство. - юный маг мстительно прищурился. Он мог закрывать глаза на многое, даже прощать практически все, кроме предательства.

Лириэль Бэнр: Бэнр поставила бутылку на землю и склонила голову в бок. Опьянение продиралось сквозь паутину сознания, накидывая пелену на мысли. Медленно, аккуратными шагами, не ударяя в голову, а делая предостерегающие звонки. Ведь никто не любит нежданных гостей, значит и предупреждающий выстрел сделать было бы не лишним. Лишь бы девушка обратила внимание и сделала соответствующие выводы. Иногда нужно было уметь говорить «хватит». - В этом и заключается наша с тобой разница. Тебя бьют – ты бьешь в ответ. Меня бьют, я подставляю вторую щеку. Рассматривая своего собеседника блондинка чуть кривила душой. Точнее не раскрывала всей правды. Скажем в драке с Вульф, блондинка не давала себя избивать, протестуя и оказывая активноесопротивление. И несмотря на то, что с тех пор прошло несколько лет и мировоззрение Лириэль претерпело некоторые изменения, уверенность в необходимости отстаивания своего здоровья осталась неизменной. Но то физически и в качестве самозащиты, а ментально и душевно, ножа в ее руке вы не увидите. Подтверждением тому, было снисходительное отношение к Коулман, пусть та и была виновницей ее бед. И дажу Дирку, предавшему ее, что не вызывал злости и отвращения, оставляя после себя лишь горечь и разочарование. Бэнр не умела ненавидеть. И не умела, точнее не хотела, наказывать за ошибки, которые возможно требовали наказания. Месть, не была ей к лицу.



полная версия страницы